Годов Борис Евграфович Воспоминания

Когда вы стреляли – видели, как падают убитые?

- Ну а как же.

А вот людям, которые ничего об этом не знают, расскажите о том, насколько это страшно вообще.

- Никакого страха нет. Просто «пук!» и он всё. Как будто сам упал и никто не прыгал, не орал. Главное, я не слышал никаких воплей как сейчас в фильмах: уууу, галдят, все испачканы. Все было чистенько, все было хорошо. С каждого моего выстрела он убит или ранен. Тут же, мгновенно, выстрел, он – «тык, брык». Я со снайперской винтовкой потом в обороне сидел. Убивать я убивал, точно знаю, стрелял без промаха, был уверен, что у меня промаха никакого не может быть.

У вас, как у снайпера, были на войне какие-то преимущества перед другими солдатами?

- Нет, в то время никаких преимуществ. Где положен снайпер – там и был. Но я не снайпер, я же был санинструктор, это моя была винтовка просто. После десантных войск попал на 2,5 года в дивизионную разведку. Две дивизии подходили к Москве. Немец встал, стягивал войска на Тулу. И вот подошли две дивизии сибирские. Все говорят – сибиряки, сибиряки… вот я и был в одной дивизии. 413 сибирская дивизия, сам состав основной это 2-3 года прослужившие срочную службу дальневосточники. Если бы сохранили дивизию, это была бы очень хорошая, боевая и ценная сила, но все получилось по-другому. Дивизия в 17 эшелонах подошла к Сталиногорску, первый полк высадился там, уже немцы знали, что идут сибиряки и листовки бросали.

Сдаваться предлагали?

- Да, дескать, зачем кровь проливать, война кончится через месяц. Полк высадился и сразу под обстрел попал. Ждали, они, конечно. Ждали, безусловно, у них данные были хорошие. И попали мы под дивизию такую… это дивизия была «Великая Германия», вот сейчас везде пишут – полк, нет, там была дивизия, но вся она никогда не воевала, только один полк.

Вы знали что это за солдаты - «Великая Германия»?

- Ну вот мы узнали уже когда полк погиб почти что весь, обложили его огнём миномётным, у них там миномёты были, просто мастерски владели им. И танками давили в обход. Наши стали огонь открывать все меньше и меньше, немец уже знал, что здесь полк небоеспособен и прямо пошёл напрямую, прямиком прошёл. Я не знаю, там в плен, наверное, попали многие, я в одном месте только видел, как сдавались. Всё. Артиллерия погибла вся. И вот что я скажу сейчас – за все полтора месяца почти что не было подвоза боеприпасов.

Как обходились?

- Был с собой комплект, дивизии, полки имеют комплект боевой, ну и они не знаю каким-то образом, там же не каждый день в бою, если деревню заняли, за неё и держатся неделю. Немец наступает 20-30 человек – пишут, что рота наступала. 2-3 танка издалека подходят. В этом полку своих танков было 20 штук.

Какие были танки?

- Т-III. Своих 20 танков в полку. И там Гудериан ещё 400 танками сзади шёл. И они имели право вызвать авиацию. Был где-то аэродром, который им подчинялся. Пикировщики Ю-87 часто прямо вылетают из одного места, три захода делают, всё разносят. Про авиацию мы потом узнали от пленных.Бои были большие. Немец свои силы сохранял, а из нас выжимал всё, что мог. В день по 3-4-5-6 атак. Но близко не подходили. Не прорывались ни разу. Или не могли. Это в последнее время они стали по ротам – роту целую пустят, там примерно видишь, что рота, что много. А потом нет, потом выстрелов меньше, меньше.Ещё артполк был. В дивизии в каждой есть артполк, там пушки 150-миллиметровые, 120-ти. Мощная артиллерия. Артполк бил по танкам, выпустил основной свой запас раньше срока. Дали автомашину со снарядами, сказали, пришла машина. Вместо больших – маленькие, представляете. 76 мм. Не тот калибр. Все пушки 76- мм были наполовину раздавлены, наполовину побиты. Артиллерия наша вся осталась там, потому что вывозить её нельзя. Там конная была тяга. 1914 года пушки, я помню, смотрел. Деревянное колесо здоровое, 120-мм пушки, мощные, хорошие. Но видишь, как получилось: там стали окружать, здесь. Вышли с боем. Я собрал свою группу и выходил. Никогда не тыркался, находил лёгкое место и людей выводил. Но полк артиллерийский, по-моему, почти весь там погиб.

Когда вы, например, деревню атаковали, или поддерживали атаку, вы какие-то трофеи брали? Оружие, например?

- Да, да. Вот гранаты немецкие я терпеть не могу.

Чем они были плохи?

- Во-первых, эта вот палка, она же видно как летит. У неё, задержка, по-моему, девять секунд. Если она полетела и сюда упала, то ты её можешь свободно выбросить.

И делали так действительно?

- Я нет, мне не приходилось. Я запасался всегда только гранатой Ф-1 , наступательных никогда не носил, только Ф-1. У меня они были во все возможные места заложены.

Сколько могли с собой штук таскать?

- Ну я до десятка таскал.

Они ж тяжёлые. Хорошо метали их?

- Ну представляете, в то время была и сила, и воля. На тренировках гранату надо бросить, чтобы она не только цель поразила, а ещё летела с запасом. Я был натренирован. Я и учил всех, что надо, как надо делать гранатами. «Эфка» - опасная граната. Если бросил – должен обязательно ложиться. Бросал так: запал щёлкнул, 1, 2, 3, 4 и я её бросаю. Представляете? Она долетает – 5, 6, 7, 8, семь секунд и тогда только рвётся.Зимой как-то перешли по Угре взрывать мост. Заходим в деревню – идёт бой. Атака первая пошла, мы сами распределились, я своих определил на левый фланг деревни, а лейтенант от роты на середину и правую сторону. А мне поле и лесок достались, оттуда немцы все время наступали. Заняли оборону, у нас был пулемёт немецкий, стволы к нему. Они хорошо бьют. Одну атаку отбили, правда, мало было их, во второй атаку стало побольше, в середине прорвались человек пять. Они ворвались, и их ребята окружили, взяли в плен.Потом одна атака наша была, без команды, без всего, это уже мои хлопцы пошли в атаку, наших побили несколько человек. Ну там кто-то догадался, заставили немцев наших раненых выносить. И сразу ещё одна атака немецкая. Немцы опять в деревню ворвались. Огород, окно на кухню, внутри стоит пулемёт немецкий. Здесь дрова наколотые, старшина со мной стоял рядом, на коленях стоял у окна. Так меня ранило, а ему прямо в лоб пуля попала. Я гранату приготовил, противотанковую гранату. Бросаю, около дома она рвётся, за ней прямо летит «эфка».

Вы думаете, противотанковой не хватило бы?

- Я бросил просто чтоб они не могли стрелять, я в этот момент всегда знаю, две секунды разрыв, две секунды и вставай, осколки пролетели, не бойся ничего, смерть твоя кончилась. И я в это время уже точно бросил в окошко, и все, там взрыв, сразу оттуда три человека выскочили, два человека убиты. И всё, взяли дом обратно. Вот так 6 атак были отбиты за полдня. В сумерках мы начали отходить. Потому что нет смысла, никто не приходит, никаких знаков, никаких ракет, ничего не передают. Мы пошли, стали отходить, вышли в полк. Все передали, мне нагоняй, конечно, хороший дали. Ну а так наказаний не было. От полка дали команду, что освобождена была рота из окружения, и на этом все кончилось хорошо.

Вам хватало гранат, не было с ними перебоев?

- Были перебои с патронами, не только с гранатами. Раз привезли машину с КС, так от них танки не горели, а потом я и не видел ни одного КС-а ни у кого.

Что скажете про немецкий автомат?

- Хороший автомат.

Откуда патроны к нему добывали?

- Если вошли на немецкую территорию или взяли деревню, где стояли немцы, патроны будут. Немцы уйти сами могут, а боеприпасы они не будут забирать с собой.

Всё бросали?

- Бросали, все бросали, что только можно не нести, не жалели ничего – ни машин, ни подвод, ничего.

Какой-то учёт этого трофейного оружия был или можно было, если он сломался, просто его выкинуть?

- Никакого учёта. Вообще по закону так: если я пришёл из боя без оружия, я должен добыть новое.

То есть не важно, какое оружие, лишь бы оно было?

- Да. Но таких случаев, когда не было, не припомню. Какой-то запас всегда есть, хоть пистолет, да передадут человеку.

Пистолет – редкое явление, у многих он был?

- Пистолет в 41-м году редкое явление было.

У вас был?

- У меня был ТТ в 41-м году, а в 413-й у меня был уже немецкий «парабеллум». «Парабеллум» у меня был всю войну. И записан в удостоверении был. Противогаз, винтовка, «парабеллум». И винтовку я все время с собой имел, у меня было две винтовки, за мной которая числилась - в повозке возилась, а вторую я достал немецкую снайперскую. У меня хорошая была снайперская винтовка.

Маузеровский карабин?

- И восьмикратный прицел, все как на ладошке, не то что четырёхкратный.

Как вы его добыли?

- Добыли как? Немцы отступали зимой, и мы обошли обоз, обошли его, потому что он двигаться не мог как мы, по снегу. Остановили обоз, там без боя все обошлось, сразу по обозу прошлись и запасы сделали. У них вооружение какое-то было, винтовки немецкие не брали, забирали автоматы и боекомплект к автоматам. У автомата и «парабеллума» патрон один и тот же. Набрали все кто сколько хотел, кто вообще не брал, не пользовался.

Из пары ТТ и «парабеллум» почему «парабеллум» выбрали?

- Из «парабеллума» я мог стрелять без промаха. Вот берём какую-то точку и стреляем из ТТ и из «парабеллума». У него отдача вот сюда, назад, а из ТТ раз, раз, подбрасывает ствол. И носить немецкий тоже удобнее было, так как было строго в 41-42-м году, носили в карманах.

Могло начальство отобрать такой пистолет?

- Могло, конечно.

Если, например, просто понравился?

- «Парабеллум»-то? В передовых частях, в полках – нет. В полках любой какой-то бой будет, будут немцы – будет и «парабеллум», и автоматы будут. Знаешь даже, случаи были: автоматов наберут там несколько штук, и везут в тыл, получать пайки, в обоз.

На обмен?

- Они нам водку, мы им автомат, вот такие всякие вояки были.

http://iremember.ru/artilleristi/andreev-petr-kharitonovich/stranitsa-30.html